Неточные совпадения
Ночь была темная, без
луны, на воде
желтыми крапинками жира отражались звезды.
Самгин вспомнил, что она не первая говорит эти слова, Варвара тоже говорила нечто в этом роде. Он лежал в постели, а Дуняша, полураздетая, склонилась над ним, гладя лоб и щеки его легкой, теплой ладонью. В квадрате верхнего стекла окна светилось стертое лицо
луны, —
желтая кисточка огня свечи на столе как будто замерзла.
Луна сквозь окна освещала их
желтые и синие лица, ввалившиеся рты, мутные, полузакрытые глаза и высунувшиеся носы…
«Семнадцать минут… восемнадцать», — считал он, обиженно поглядывая на
жёлтый циферблат стенных часов, огромный, как полная
луна на восходе, и такой же мутно-зловещий.
Луна уже скатилась с неба, на деревья лёг густой и ровный полог темноты; в небе тускло горели семь огней колесницы царя Давида и сеялась на землю золотая пыль мелких звёзд. Сквозь завесу малинника в окне бани мерцал мутный свет, точно кто-то протирал тёмное стекло
жёлтым платком. И слышно было, как что-то живое трётся о забор, царапает его, тихонько стонет и плюёт.
В глазах Евсея проплыл злой и красный диск
луны, окружённый облаком пахучего лилового тумана, ему вспомнился гнусавый, командующий голос,
жёлтые пальцы костлявых рук.
Он продолжал стоять у окна и глядел в открытую форточку на дремлющие в тени кусты и цветочные клумбы.
Луна била ему прямо в лицо и ярко обливала своим
желтым светом всю верхнюю часть его тела.
Вспомнилась старая часовня с раскрытыми дверями, в которые виднелись
желтые огоньки у икон, между тем как по синему небу ясная
луна тихо плыла и над часовней, и над темными, спокойно шептавшимися деревьями.
— Посмотрите на небо, Настенька, посмотрите! Завтра будет чудесный день; какое голубое небо, какая
луна! Посмотрите: вот это
желтое облако теперь застилает ее, смотрите, смотрите!.. Нет, оно прошло мимо. Смотрите же, смотрите!..
Изумруда отвели домой, через три часа дали ему овса, а вечером, когда его поили у колодца, он видел, как из-за забора подымалась
желтая большая
луна, внушавшая ему темный ужас.
Вечор, ты помнишь, вьюга злилась,
На мутном небе мгла носилась;
Луна, как бледное пятно,
Сквозь тучи мрачные
желтела,
И ты печальная сидела
А нынче….. погляди в окно...
Луна, как
желтый медведь...
Но было за этим ужином шумно и весело и раздавались еще после него оживленные речи, которые не все переговорились под кровлей Евангела до поздней ночи, и опять возобновились в саду, где гости и провожавший их хозяин остановились на минуту полюбоваться тихим покоем деревьев, трав и цветов, облитых бледно-желтым светом
луны.
Палтусов пошел дальше, мостом и Троицкими воротами поднялся в Кремль. Слева сухо и однообразно
желтел корпус арсенала, справа выдвигался ряд косо поставленных пушек, а внизу пирамиды ядер. Гул соборных колоколов разливался тонкою заунывною струей. Ему захотелось туда, за решетку, откуда золоченые главы всплывали в матовом сиянии
луны. Он скорыми шагами перешел поперек площади, повернул вправо и взял в узкий коридорчик, откуда входят в Успенский собор.
С заходом солнца канонада замолкла. Всю ночь по колонным дорогам передвигались с запада на восток пехотные части, батареи, парки. Под небом с мутными звездами далеко разносился в темноте шум колес по твердой, мерзлой земле. В третьем часу ночи взошла убывающая
луна, —
желтая, в мутной дымке, как будто размазанная. Части всё передвигались, и в воздухе стоял непрерывный, ровно-рокочущий шум колес.
Сама хозяйка — высокая, худая старуха, лет около шестидесяти, с белыми, как
лунь, волосами, причудливые букли которых спускались на виски из-под никогда не покидавшего голову Ольги Николаевны черного кружевного чепца с
желтыми муаровыми лентами, одетая всегда в темного цвета платье из легкой или тяжелой материи, смотря по сезону — производила впечатление добродушной и сердечной московской аристократки, тип, сохранившийся в сановных старушках Белокаменной и до сего дня.
Луна светила над совершенно опустевшими улицами, в созвездии Пса ярко горел Сириус; на круглую площадь между Воротами Солнца и Воротами
Луны вышли три звездочета в длинных
желтых хитонах.